Наука в 9 измерениях

Наука не есть предельно критичное исследование. Предельно критичное исследование отвлечено от решения каких-либо насущных задач и поэтому не нуждается ни в каких допущениях. Если же нам что-то надо, как правило управлять чем-либо, приходится делать различные допущения. Например, что это нечто, которым мы хотим управлять, существует и существует обособленно, что оно будет сопротивляться нашим действиям, что мы тем не менее можем преодолеть это сопротивление и что, подчинив себе это нечто, будем менее несчастны. Такова современная материалистическая наука. В ряде частных случаев она не считает зазорным делать ещё массу допущений. Идеальная, чисто скептическая наука была бы далека от математического естествознания. Идеальная наука есть праздное, отрешённое созерцание. Идеальная наука есть философия в её античном понимании.

Современная наука ставит любопытство и жажду контроля на службу людям. Помощь ближнему требует точности. Точность есть частный случай добросовестности. Современная наука есть доведённая до предела добросовестность. Любое дело, в котором люди стараются быть добросовестными, неизбежно пропитывается возможно точной наукой.

Научное сообщество блюдёт добросовестность своих членов. Там разработана система ритуалов, призванных удостоверить добросовестность учёного. В это сообщество непросто попасть, его врата охраняет множество испытаний, устных и письменных. Старшие следят за младшими, младшие бросают вызов старшим ещё большей добросовестностью. Учёный, не признанный другими учёными, не учёный. Его исследования не наука.

В то же время наука есть попрание всех авторитетов и идолов. Один из основоположников современной науки даже их перечислил: идолы рода, идолы пещеры, идолы площади, идолы театра. Наверняка он кого-то упустил, во тьме скрываются и другие. В основе противостояния им таится вера в трансцендентный источник всякой истины. Вещи познаются не из самих вещей, что бы они ни пытались нам навязать. Наоборот, мы навязываем вещам некую трансцендентную меру.

Наука есть удовольствие для сравнительно немногих извращенцев. Своего рода BDSM с материей, всё равно живой или неживой. С этими людьми, как правило, тяжело общаться, и им тяжело общаться с другими. Они подобны вампирам, только хуже, так как ни днём, ни ночью не вылезают из своих склепов, в которых режут, травят и мучают животных ещё множеством немыслимых способов.

Единственный смысл науки, оправдывающий всё это насилие над природой, продление жизни. Хотя очень странно находить жизнь в поисках смерти, ведь наука в целом изначально подчинена совершенствованию оружия, но каким только способом естество ни пробивает себе дорогу.

Учёные — это шаманы, сошедшие с ума. Они перестали узнавать духов, с которыми общаются. Духи идут им навстречу, словно больным родственникам, обеспечивая впечатление реальности неживого мира и успеха в нём. Но долго ли они будут терпеть эту непочтительность. Не разгневаются ли и не оставят ли учёных один на один с их безумием. Представьте себе, что вы решили изучить Путина. Или хотя бы поставить эксперимент над полицейским. А ведь духи сто крат грознее.

Впрочем, пусть призраки сколь угодно систематично исследуют собственные галлюцинации. Пристрастие к точности при изучении видений видений — что может быть поучительнее.

Social Share Toolbar

Комментарии запрещены.