Телеософия, будучи учением о предельных вдохновляющих началах нашей жизни, и сама должна быть таким началом. То есть она не только рассматривает со стороны, что и как нас вдохновляет, но и сама должна вдохновлять. Например, как разные высшие ценности и построенные вокруг них мировоззрения влияют на искусство, порождая различные его формы, так и рефлексия высших ценностей сама по себе должна это делать.
Искусство, в том числе музыка, живопись и архитектура, рассказывает нам истории. Ядром всякой действительно интересной истории является изменение человека как личности. Люди меняются крайне редко, поэтому всегда вызывает массу чувств случай, когда человек прошёл через что-то такое, что его изменило. Если этого ядра нет, нет и истории, которую можно назвать искусством.
Высший тип истории – это когда человек меняется в главном, то есть когда он меняет свою высшую ценность. Такую историю мы и назовём экзистенциальной драмой. В обычной истории герой меняет промежуточную ценность или её предметное воплощение. Не любил – полюбил, любил – разлюбил. Верил в [романитическую] любовь – разочаровался в любви. Как правило, набор тут, увы, довольно ограничен. В высшей истории фигурируют только предельные ценности и соответственно предельные страсти. Был христианином – стал атеистом, был джайном – стал сикхом, был сатанистом – стал саентологом. Не в смысле принадлежности к общине, а в смысле убеждений. Общины и вообще исторические воплощения тех или иных идей могут полностью отсутствовать – даже в виде упоминаний или намёков.
Как показать такое изменение?
Каждая высшая ценность не просто влияет на образ жизни – она является его главным источником. Поэтому точки закрепления той или иной идеи могут и должны быть показаны через поведение героя. Далее, люди принимают или отвергают те или иные высшие ценности в ходе глубоко личного опыта. Соответственно, это может быть опыт некоторого восторга или хотя бы его тени и опыт разочарования. Поскольку одним из свойств любой высшей ценности является её экспириентальность, то в первом случае мы имеем дело как раз с опытом переживания данной высшей ценности – хотя бы частичного, хотя бы на уровне воображения. В втором же случае мы имеем дело с переживанием неудовлетворённости, когда вроде бы всё сделано и даже вроде бы ценность осуществлена. И полное счастье должно наступить, но почему-то не наступает или того хуже. Вот ты страдаешь от зла, потом собираешься с силами и побеждаешь его. Ура, победа. Но: победил зло – и что?
Отсюда выводятся следующие акты экзистенциальной драмы.
I акт – демонстрация изначальной убеждённости.
II акт – разочарование в изначальном идеале.
III[II] акт – очарование новым идеалом.
IV[III] акт – демонстрация новой убеждённости.
Удвоение цифр сделано для того случая, когда опыт разочарования в изначальном идеале и опыт очарования новым – это один и тот же опыт. Такое тоже бывает, поэтому структура экзистенциальной драмы может быть как четырёх-, так и трёхактной.
Как положено, приведём пример – Джокер из новейшего фильма:
I акт – христианский по своей природе опыт служения людям в качестве источника радости – Артур видит в этом своё предназначение и верен ему вопреки всему;
II акт – занятие любимым делом не приносит удовлетворения, ничего не помогает, никто не рад, даже долгожданная популярность не делает лучше ни других людей, ни самого героя;
III акт – переживание разрушения как предельного веселья и красоты;
IV акт – герой становится образцовым нигилистом.
Таким образом Джокер проделывает эволюцию от [крипто]христианина к нигилисту. И этого одного достаточно, чтобы показать историю, которая позволит раскрыться исполнителям [постановщикам, актёрам, композиторам и другим] и в то же время станет лидером популярности, опередив богатые действием, но бессмысленные демонстрации тех же самых персонажей.
Заметим хронологическую и хронометрическую относительность актов. Акты необязательно должны следовать друг за другом в хронологическом порядке как целые и примерно равные друг другу куски. Элементы последнего акта могут быть уже во время первого, как и наоборот. Один акт может длиться минуту, а другой занимать половину времени всей истории, особенно если мы знаем героя из других историй, как в случае с Джокером.
Всякий опыт можно сжать до мгновения или растянуть на множество длительных эпизодов. Очарование или разочарование может проходить по любовной, семейной, профессиональной, общественно-политической линиям, по линии физического здоровья или борьбы со стихийными бедствиями, наконец по линии общения со сверхъестественными силами. Герой может прийти к какому-то идеалу и тут же умереть, не успев ничего сделать в связи с этим – и это будет трагическая история. Довольно часто герой может увидеть красоту или ущербность какого-то идеала на чьём-то примере.
На основании этого можно не только придумывать новые, но и модифицировать старые истории. Практически любую старую историю можно превратить в экзистенциальную драму. Возьмём Гамлета. Да, это философское произведение, в нём и главный герой, и другие персонажи неоднократно размышляют на экзистенциальные темы, это шекспировский почерк. Но по сути это не экзистенциальная драма: Гамлет не переживает смену мировоззрения, его высшая ценность остаётся той, что и была вначале. Можем продемонстрировать это, поставив по краям сюжета две любые точки.
Например, Гамлет сначала язычник, весь такой за семью, прощает матери женитьбу на дяде, готов и собой пожертвовать, лишь бы династия и любимая родина процветали. Но потом ему является призрак отца, идеального патриарха в представлениях сына, и показывает, что он никакой не идеальный патриарх, но эгоист, обиженный за свою личную судьбу. А потом со слов призрака и по наблюдениям самого Гамлета оказывается, что в действительности все эгоисты, нет никакого родового единства, все друг другу чужие, каждый перетягивает одеяло на себя и готов пожертвовать общим благом, лишь бы ему лично было хорошо. Это касается и матери, и дяди, и Офелии, и соседних монархов-родственников, и подданных – всех. Идеал благоденствия рода подорван. Гамлет беседует об этом с Горацио или ещё каким-нибудь персонажем, и тот открывает ему, что да, всё так и есть, но это не тупик. Не надо зацикливаться на тёмной стороне жизни, надо пользоваться полученной возможностью и просто наполнять её событиями, неважно какими – иначе тоска. Надо освободиться от семейных пут, выбраться из мрачного замка и сделать то, о чём всегда мечталось – отправиться в путешествие и пережить множество приключений. Обогнуть земной шар, подняться на самую высокую гору, опуститься на самую мрачную глубину, в том числе, быть может, посетить благодаря призраку потусторонний мир, саму преисподнюю. Гамлет делает что-то из этого, воодушевляется, составляет свой bucket list, но погибает во время поединка, так его и не осуществив. Трагическая история превращения из язычника в футуриста.
То же самое можно проделать, к примеру, с Гильгамешем, Фаустом и прочими. Гильгамеш был гедонистом, на этой почве задружился с Энкиду, после его смерти всё стало не в радость, разочаровался, пообщался с некоторыми богами, стал нигилистом, но в конце не смог всех уничтожить – боги его перебороли. Фауст был дискордианцем, разочаровался, потому что хаос как-то не сеется, явился Мефистофель, вместе стали сеять хаос, но это всё равно ничего не дало, потом встретил Махавиру и стал джайном, а сатана не смог его уволочь в ад. Или смог.
Учитывая, что у нас выделено шестнадцать высших ценностей, получается 420 “арок героя”. А если включить и сдвоенные, получится что-то около тридцати тысяч. Гамлет, Гильгамеш или Фауст может начать с даосизма и закончить иудаизмом, начать с коммунизма и закончить конфуцианством, начать с креативизма и закончить исламом, начать с буддизма и закончить либерализмом и проч. и проч. Попробуйте сами. Можете воспользоваться также перечнем телеософских типажей.
