У нас есть свобода выбора: мы можем делать что хотим. Но у нас нет свободы воли: мы не можем выбирать, чего хотеть.

Желание есть форма осознания воли, и чтобы убедиться в её несвободе, вы можете попробовать пожелать то, чего не желаете, или перестать желать то, чего желаете.

Это метафизическое различение имеет ценностное соответствие.

Свобода делать что хочу соответствует ценности контроля. Если контроль есть способность манипулировать обстоятельствами в точном соответствии с замыслом, то именно такую свободу имеют в виду, когда говорят о социальной свободе, о свободах человека и проч.

Свобода выбирать, чего хотеть, соответствует свободе от зависимостей. Всякое желание, и прежде всего жажда во что бы то ни стало существовать и господствовать, есть зависимость, поскольку неосуществление желаний влечёт нарастающую боль.

Эти две свободы не зря называются одним словом: они могут преобразовываться друг в друга.

Если рассмотреть собственную волю как объект манипуляции, то контролирующий субъект устремляется найти способ влиять на неё, причём так, чтобы само это влияние не было обусловлено какой-либо волей. То есть речь идёт о спонтанном, необусловленном выборе, о манипулировании в точном соответствии с отсутствием какого-либо замысла.

Если рассмотреть ограничения действий как зависимость, то ищущий освобождения устремляется бросить вызов этим обстоятельствам, причём так, чтобы избавиться от какой-либо боли при столкновении с ним. Иными словами, мы говорим о последовательном отрешении от всех благ и зол, какими на человека давят условия его существования.

Идеал супермена, которому покоряются любые обстоятельства, совпадает с идеалом будды, которого не только ничем не запугаешь, но и ничем не соблазнишь.