Материалисты яростнее всего нападают на христианство, хотя основное противоречие существует между материализмом и исламом. Современный материализм в известном смысле порождён христианством: порыв к деятельному преображению действительности вызвал интерес к контролю над различными её частями, а затем и над нею в целом. Христианство и материализм, деятельная любовь и власть над вещами, самореализация и контроль тесно связаны и даже произвели гибрид, сиявший недолго, но ярко.
А вот между контролем и достоинством, между властью над вещами и единобожием есть фундаментальная нестыковка. С точки зрения единобожия маниакальное желание всё контролировать, вера в себя как в хотя бы потенциального властителя природы есть самообожествление, то есть худшая форма идолопоклонства. С точки зрения власти над вещами всецелое полагание на некое запредельное Существо, предание себя Его власти есть добровольная беспомощность, худшая форма бегства от стоящих задач и работы над ними. По-настоящему стремящийся к контролю даже фильмы не может смотреть спокойно, ведь его вниманием манипулируют при помощи монтажа. Что же говорить о доверии всей своей жизни кому бы то ни было. Единобожник, напротив, готов “сидеть на берегу реки” до последних времён в ожидании, когда Аллах явит свою волю, а если что и делает, то спустя рукава, сознавая себя песчинкой, от которой ничего не зависит. Позиции материалистов и мусульман должны быть друг другу ненавистны.
В христианской культуре, одинаково близкой и власти над вещами, и единобожию, это противоречие ощущается особенно остро. Ему посвящена знаменитая “Молитва о безмятежности” (Serenity Prayer) Рейнхольда Нибура: Боже, даруй нам милость принимать с безмятежностью то, что нельзя изменить, мужество изменять то, что должно, и мудрость отличать одно от другого. Подобные мысли встречаются и ранее: у Эпиктета, Шантидевы, Ибн Гебироля и Шиллера, ведь высшие ценности универсальны и все живо заинтересованы в преодолении любых противоречий между ними. В исламской теологии есть решение. Это концепция халифата.
Халиф значит наместник. “Вот, Господь твой сказал ангелам: Я поставлю на земле наместника» (Коран 2:30). Человек является халифом Бога на Земле. Бог доверил человеку власть над частью Своих творений подчинил человеку всё, что на небесах и на земле (31:20, 45:13). Это, понятно, предполагает и целый ряд обязанностей человека, его ответственность за порученное. Таким образом, некоторая власть прямо предписана человеку Богом, и человек не вправе отказаться от неё, сославшись на то, что всё в руках Божиих. Бог дал человеку некий удел и спросит с него, как тот с ним управился.
Как же определить границы этого удела? Где человек обязан распоряжаться по своему усмотрению, а где он уже превысит свои полномочия?
Первый критерий — обратимость. Человек не вправе делать того, что не сможет исправить. Делать что угодно может только Совершенный, поскольку Он никогда не ошибается. Человек существо несовершенное, склонное к ошибкам. Поэтому он обязан оставлять себе пути для отступления. Например, он не может отнимать жизнь, если не может воскрешать. Не может разрушать чего-либо, если не может это восстановить в первозданном виде. Не вправе и создавать того, чего не сможет разрушить. И так далее в том же ключе.
Второй критерий заложен в самой ценности достоинства. В тот момент, когда вы возвышаете себя за счёт унижения других, попрания их достоинства, вы превышаете свои полномочия. Этот момент определить просто. Если вы пользуетесь властью ради власти, ради того только, чтобы показать себе или кому-либо ещё своё величие, вы зарвались. Например, если вы пытаетесь показать другому человеку, что вы можете сделать с ним что хотите, что вы хозяин его судьбы, хотя бы в каком-то маленьком вопросе. Попросту говоря, когда вы пытаетесь играть бога. Когда вы присваиваете себе то, что принадлежит только Одному.
Эти два критерия, конечно, связаны. “Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это” (Исайя 45:7). «Он – Тот, Кто дарует жизнь и умерщвляет. Когда же Он принимает решение, то стоит Ему сказать: «Будь!» – как это сбывается» (Коран 40:68). В то мгновение, когда человек, подобно древним царям или современным эпигонам Макса Штирнера, говорит или думает о себе нечто подобное, он вышел за пределы отведённой ему власти.
